Вскоре после окончания русско-японской войны, осенью 1945 года, более 500 тысяч японских солдат и офицеров были взяты в плен, а затем перемещены на территорию СССР и направлены в многочисленные лагеря военнопленных — от Владивостока до Иваново и от Норильска до Иркутска.
Большинство военнопленных составляли молодые и здоровые люди в возрасте от 18 до 35 лет. Среди них были 170 генералов и знаменитости Страны восходящего солнца: глава штаба Квантунской армии генерал Хата, сын японского премьер-министра принц Каноэ, генерал Каноэ Фуминайк и другие. Было много докторов, учителей школ и институтов, инженеров, представителей творческой интеллигенции — писателей, журналистов, художников. Но всё же большинство узников составляли бывшие крестьяне, простые люди, которые практически не воевали на нашей территории, а в августе 1945 года были взяты в плен в Манчжурии.
На территории Иркутской области в плену находилось более 70 тысяч японцев, распределенных по трем крупным спецлагерям («Тайшетлаг», «Черемховлаг» и «Иркутсклаг»). Из них в Черемховском угольном бассейне работало порядка 15 тысяч военнопленных, которые находились в лагерном отделении № 31 «Черемховлаг». Военнопленные располагались в Черемхово, Свирске и Черемховском районе. Об их деятельности и жилищных условиях рассказывают архивные дела 1946–1948 годов (1 – 11).
МКУ «Архив города Черемхово», Ф. Л – 41, О.2 – Л, Д. 7, л. 41
Наиболее активно труд военнопленных японцев в России применялся в горнодобывающей промышленности и исключительно на подземных работах. Черемховские узники бригадами по 20–30 человек работали в шахтах наравне с горняками, часто получая тяжелые травмы и погибая. Это описывают Акты несчастных случаев, связанных с производством, бережно хранящиеся в МКУ «Архив города Черемхово» (12–17). Большая часть таких документов стоит под грифом «Не подлежит оглашению».
Вот один из примеров: акт от 24 июня 1947 года рассказывает, что «в ночь с 21 на 22 июня 1947 года в 12 часов ночи бригада военнопленных японцев в количестве 24 человек спустилась в шахту № 5-бис на участок № 1 и приступила к работе по добыче угля в лаве № 181. Бригада работала под командованием военнопленного офицера лейтенанта Окуда Сэнроку. <…>
Одновременно с навалоотбойщиками — военнопленными японцами в лаву № 181 в 12 часов ночи на подготовку очередного вруба пришла также бригада крепилопереносчиков в количестве 11 человек русских. <…>
Навалоотбойщики — военнопленные Хата Хидео и Азуми Цунези работали на пару и занимали пай в 5–7 метрах от сборочного штрека. К 4 часам утра уголь в лаве был почти полностью откачен. <…> В 4 часа 20 минут ночи, когда навалоотбойщик Хата Хидео зачищал забой, а Азуми Цунези расклинивал подрамок, произошло обрушение пород из кровли на площади 1,5х2,4 метра. <…>
Выпадение глыбы произошло так быстро, что пострадавшие не могли заметить и уйти от обрушения пород из кровли и были травмированы: Хата Хидео — смертельно, а Азуми Цунези — тяжело. Азуми Цунези была оказана первая помощь в здравпункте на шахте, а затем его направили в лазарет лагеря, где он и умер» (18).
Японцы самоотверженно трудились на шахтах, рискуя здоровьем и жизнью. Известный в Восточной Сибири историк Сергей Кузнецов приводит рассказ военнопленного шахтера из Черемхова: «Мы оказались в шахте. Человек делается маленьким и ничтожным в этом необъятном царстве угля. Японец-шахтер и русские охранники уже давно ждали бригаду. Японец вкратце пояснил суть дела: "У вас — инструменты, у земли — уголь. Долбите породу. Норма — пять шагов". Посыпались тяжелые черные камни. Уголь накапливался под ногами, мы брали лопаты и заполняли вагонетку, которую периодически угоняли в конец тоннеля. Зима пытала нас жестокими холодами. Замерзшие куски породы не поддавались никаким инструментам. В конце смены вагонетка уезжала полупустой. Зимние условия не учитывались. Требования были прежними».
При помощи японских военнопленных добыча угля в первую послевоенную пятилетку достигла 17,5 млн. тонн — вдвое выше уровня военных лет.
Кроме работы в шахтах, японцы направлялись на сопутствующие работы треста «Черемховуголь». Согласно приказу № 119 от 19 марта 1946 года 50 военнопленных японцев работали на строительстве шоссейной дороги в нашем городе в течение нескольких месяцев — с 20 марта по 1 июня 1946 года (19). А приказ № 275 от 22 сентября 1947 года рассказывает о труде японцев в совхозе «Красный забойщик» на уборке овощей. Тогда 60 военнопленных были выделены стройуправлением на пять дней для сбора урожая (20).
Труд заключенных широко использовался и в строительстве. Крупные стройки, на которых трудились военнопленные, были разбросаны по всей стране, а построенные ими предприятия, сооружения, дороги эксплуатируются до сих пор. В поселке Храмцовка нашего города практически все административные здания и двухэтажные жилые дома построены их руками.
Также японцы самоотверженно и плодотворно трудились на лесозаготовках и промышленных предприятиях. К примеру, в Свирске на заводе по производству аккумуляторных батарей работало около 3000 японцев. Некоторые занимались сельским хозяйством в деревнях Черемховского района.
Работали японцы наравне с россиянами, пройдя все тяжести послевоенного периода. Суровые климатические условия, скудное и непривычное питание, болезни, тяжелая физическая работа и гнетущая обстановка лагеря были причиной высокой смертности японских военнопленных. Среди болезней, приведших к смерти, были туберкулез, плеврит, пневмония, различные степени обморожения, инфекционные болезни (гепатит, дизентерия), дистрофия III стадии. Погибали японцы от несчастных случаев на производстве и в быту. Сказались удаленность от Родины, отсутствие теплого жилья или его неприспособленность и другие причины.
Навечно остались в русской земле порядка десяти процентов узников — более 50-ти тысяч по России, из них около семи тысяч — в Иркутской области и почти 700 человек — в Черемховском районе. В нашем краю существовало пять кладбищ военнопленных: в поселке Ключи и городах Свирске и Черемхово (3-го, 4-го и 6-го лагерных отделений). Общеизвестны мемориальные места в районе кладбища поселка Гришево, где установлен гранитный памятник с надписью «Черемховцы помнят», и обелиск в Свирске. Всего же на территории области насчитывается более 70 захоронений пленных японцев.
Тяжкие испытания для многих оказались непосильными… Те же из узников, кто пережил самое трудное время — 1945-1946 годы, смогли адаптироваться к сложным условиям и в дальнейшем успешно трудились рядом с русскими рабочими.
Возвращение японцев на родину началось уже в 1946 году и происходило партиями на протяжении 10 лет, до декабря 1956 года. За это время в Японию вернулось 473 тысячи заключенных.
Сейчас в нашей стране официально признан вклад японских военнопленных в восстановление и развитие народного хозяйства после Второй мировой войны.
В 1991 году было подписано межправительственное соглашение Японии и СССР о взаимодействии в вопросах возвращения останков японских военнопленных на родину. С тех пор их вывезено около 15 тысяч. И всё же основная часть останков покоится в России.
Военнопленные, вернувшиеся в Японию из СССР, проходят мимо группы встречающих
Сегодня потомки узников активно интересуются судьбой своих предков, оставшихся навечно в русской земле. Бывшие военнопленные и их родственники имеют возможность посетить места захоронения в Сибири и на Дальнем Востоке. В Черемхово периодически приезжают делегации японцев с целью посещения мест проживания, работы и захоронения своих родственников. Они преодолевают тысячи километров, чтобы почтить память предков, прошедших великие испытания первой половины ХХ века — того тяжелейшего исторического периода, когда многие народы и невинные люди страдали от несовместимых с жизнью условий в лагерях России и Европы.
Ольга СОКОЛЬНИКОВА
Ведущий специалист отдела по архивной работе
управления делами администрации г. Черемхово
Примечания
МКУ «Архив города Черемхово», Ф. Л – 41, О.1 – Л, Д. 73, Л. 189, Приказ № 119 от 19 марта 1946 г.
Там же, Ф. Л – 41, О.1 – Л, Д.73, Л 281, Приказ № 186 от 27 апреля 1946 г.
Там же, Ф. Л – 41, О.1 – Л, Д.74, Л.15, Приказ № 10 от 13 мая 1946 г.
Там же, Ф. Л – 41, О.2 – Л, Д.7, Л.41, Распоряжение № 140 от 25 ноября 1946 г.
Там же, Ф. Л – 22, О.1 – Л, Д.13, Л.237, Приказ № 177 от 27 ноября 1946 г.
Там же, Ф. Л – 41, О.2 – Л, Д.7, Л.45, Распоряжение № 144 от 7 декабря 1946 г.
Там же, Ф. Л – 41, О.2 – Л, Д.7, Л.49, Распоряжение № 147 от 18 декабря 1946 г.
Там же, Ф. Л – 41, О.1 – Л, Д.76, Л.369, Приказ № 263 от 10 сентября 1947 г.
Там же, Ф. Л – 41, О.1 – Л, Д.76, Л.385, Приказ № 275 от 22 сентября 1947 г.
Там же, Ф. Л – 22, О.1 – Л, Д.29, Л.239, Приказ № 326 от 5 ноября 1947 г.
Там же, Ф. Л – 24, О.1 – Л, Д.6, Л.101, Приказ № 36/а от 16 марта 1948 г.
Там же, Ф. Л – 41, О.1 – Л, Д.158, Л.32-34.
Там же, Л. 37-38.
Там же, Л. 43-45.
Там же, Л. 82-83.
Там же, Л. 109.
Там же, Л.150-151
Там же, Л. 32-34.
Там же, Д. 73, Л. 189.
Там же, Д. 76, Л. 385.
Литература
И так идет за веком век: История города Черемхово / Сост. Ковальская Т. В. — Восточно-Сибирское книжное издательство, 1999. – с. 212-214.
Климова О. Жительница Черемхово мечтает вернуть в Японию фотографию времен Второй мировой войны // СМ № 1 от 12.11.2009 г., с. 7.
Кузнецов С. И. Японцы в Черемхово // Черемховский рабочий, № 107 от 8.09.1994., № 110 от 15.09.1994., № 113 от 22.09.1994., № 119 от 6.10.1994., № 122 от 13.10.1994.
Кулиш Т. Г. Репрессии. Как это было. — Иркутск: ООО «Областная типография № 1», 2010. — с. 570-574.
Надеждина Г. Визит памяти // То, что надо, № 36 от 9.09.2015 г.
Халитова М. По местам захоронений // Черемховские новости от 16.09.2015 г.